«Как изобретательна порой бывает насмешница судьба, посылая на наш извилистый путь толпы загадочных незнакомцев, что абсолютно внезапно и непредсказуемо, в один прекрасный момент вдруг неожиданно становятся друзьями, с изумляющей легкостью отвоевывая себе право на ценность и значимость, право на то, чтобы навечно поселить свой пламенный трепетный образ в нашем порой черством сердце, ожесточенном и скованном льдами безразличия… Возможно, все это, проделки госпожи по имени Случайность, но также существует вероятность, что это совершенно не так. Да и кто вообще, в сем зачастую безумном мире осмелится точно сказать, что происходящие случайности случайны, что и в самом деле они не являются замыслом Божьим, что не направляют нас, не сталкивают лбами, не вынуждают видеть в незнакомых глазах отражение застарелой боли», - отстраненно подумал Габриэль, расслабленно откинувшись на спинку удобного кресла, расположенного внутри просторного салона комфортабельного лайнера, летящего прямым рейсом из Парижа в Амстердам. Первый класс как всегда радовал своими неотъемлемыми преимуществами и профессионализмом элегантных стюардесс, почти бесшумно выполняющих свою работу и деловито разносящих заказы пассажиров.
«Надеюсь, наша ежегодная традиция себя оправдает. Однако вряд ли, город сильно изменился за время моего отсутствия… Наверняка все также пахнет селедкой, проституцией и коноплей… Не понимаю, почему для наших встреч, мы выбрали именно это место», - заметно скучающий вампир с облегчением стянул с себя, успевшие надоесть за долгое время полета, наушники, после чего, проведя рукой по холодному, как льдинка, лицу, он неосознанным жестом взъерошил темные локоны, цвета вороного крыла и неторопливо потянулся, мастерски изображая сей распространенный человеческий рефлекс. Большие выразительные глаза оттенка спелого граната, были предусмотрительно спрятаны под чужими очками, с затемненными линзами. Юноша украл их за долю секунды в аэропорте Парижа. Заезжий темнокожий турист был в то время, слишком занят своей подружкой, чтобы следить за имуществом.
Парень довольно улыбнулся и, услышав доброжелательный голос стюардессы, пристегнул упругие ремни, призванные сохранять жизни пассажиров. По фюзеляжу прокатилась лёгкая вибрация, и железная птица нырнула в густые облака, утопая в холодном сыром тумане. Внизу начала виднеться далёкая земля. Самолёт стал снижаться, давая возможность пассажирам увлечься созерцанием огромного города раскинувшегося под парящим авиалайнером. Он спускался всё ниже и ниже… ниже и ниже… Пока наконец, шасси не соприкоснулись с землёй и не произошло плавное торможение. Самолет спокойно покатился на своё парковочное место, и тут раздались ликующие аплодисменты. Габриэль в очередной раз расплылся в стихийной улыбке, автоматически поддаваясь всеобщей радости. После чего, немедля ни секунды он быстро поднялся с кресла и направился к выходу, попутно вдыхая свежий уличный воздух, густо насыщенный ароматами человеческих тел, так и соблазняющих хладного сию же минуту потерять контроль, поддаваясь соблазну и устраивая кровавую жатву прямо в аэропорту. Слегка тряхнув темноволосой головой и моментально взяв себя в руки, юноша торопливо сбежал по трапу, уже буквально спустя несколько минут ловя такси и благополучно устремляясь по направлению к центру города.
Молча разместившись позади водительского сидения, вампир тотчас же абстрагировался от бесполезной болтовни чересчур приветливого голландца, расхваливающего красоты своей Родины. Безусловно, хоть Амстердам и был прекрасен, невольно очаровывая своей самобытной исключительной прелестью, многообразием культур и национальностей, духом свободы и вседозволенности, аурой первозданных инстинктов, заключенных в строгие рамки цивилизации, однако Габриэль отнюдь не питал к нему чересчур теплых чувств, ценя сей город далеко не за его чудесную архитектуру и обилие памятников искусств. Совсем нет. Лишь единственная вещь во всем мире могла заставить француза покинуть свой дом, явившись в чужую страну, хотя было бы крайне оскорбительно называть эту невероятную женщину вещью и посему, мы искренне просим прощения… Впрочем, именно возможность встречи с очаровательной Деметрой Мэй, вынуждала Габриэля ровно на одни сутки в году приезжать в Амстердам, с упоением предвкушая их краткое единение на фоне, объятых сумраком зданий, слияние двух страстных душ, мимолетное рандеву под светом луны, когда весь мир неожиданно отходил на задний план, когда вся суета и бренность существования теряла всякий смысл, когда на 24 часа ты мог позволить себе окунуться в воды забвения, не поддаваясь природе зверя жаждущего крови, боли и ненависти, и наконец-то стать тем редким счастливцем, что способен и волен любить…
«Так что же не так?» - Молодой человек слабо качнул головой, словно бы стряхивая с себя это странное и несколько необычное оцепенение. Ощущение де жа вю, не покидало его, затрагивая в душе вампира самые потаенные и старательно скрываемые грани. Он умел скрывать свои истинные чувства, впрочем, как и любой другой кровососущий собрат. Хладный задумчиво поджал губы. На его гладком лбу пролегла едва заметная морщинка, но можно было не сомневаться, что при желании и некоторой толике наблюдательности, было не сложно заметить это кратковременное состояние, застывшее на бледном юношеском лице. – «Я уже тысячи раз проходил через это… Воистину, мне до безумия жаль, что нам с Деметрой выделена только ночь в году, лишь в которую я могу позволить себе поддаться этим губительным чувствам, однако сия слабость и так является непозволительной роскошью… Впрочем, когда речь заходит о Ней, я не властен поступать иначе».
Желтый автомобиль аккуратно вилял, по залитым светом фонарей, переулкам Амстердама, целеустремленно проносясь по кольцу каналов мимо уютных двориков, небольших кафе, многочисленных салонов и рынков. Тут и там гремела веселая музыка, льющаяся из ночных баров, гуляли парочки, отдыхали компании молодых людей, слышался смех и царила атмосфера вечного праздника.
- Площадь Дам, господин. Мы на месте, - вежливо промолвил водитель, аккуратно паркуясь неподалеку от Новой церкви, прямо напротив Национального монумента, возведенного в память о жертвах Второй мировой войны.
Стащив с глаз ненужные очки и обратив свой взор на отель Краснопольский, также выходящий фасадом на площадь, Габриэль с улыбкой, полной предвкушения безмолвно оплатил услуги таксиста и решительно выскочив из салона, быстрой походкой устремился по направлению к Королевскому дворцу, что расположился в западной части. Еще на подходе явственно различив среди многообразия запахов исключительный аромат Деметры, ведьмак инстинктивно ускорился, моментально находя глазами одинокую фигурку невысокой стройной девушки, облаченной в элегантное пальто, небрежно накинутое поверх хрупких дамских плеч.
Совершенно наплевав на осторожность, ведьмак послал в сторону брюнетки воздушный поцелуй, с интересом наблюдая за тем, как в следующую секунду с его ладони слетела маленькая стайка огненных бабочек, узорчатые крылья которых весело трепетали, освещая лишенное света пространство своим согревающим сиянием, и машинально расплылся в еще более широкой улыбке. Изящно взмахнув рукой, он направил чудесных созданий навстречу к Деметре, продолжая грациозной поступью двигаться к ожидающей вампирше. Едва оказавшись рядом с девушкой, он хлопнул в ладоши, после чего созданные им мотыльки встрепенулись, моментально вспыхнули и исчезли, рассыпавшись на тысячи ярких искринок, плавно осевших на землю в виде золотого дождя.
Нежно прикоснувшись тыльной стороной кисти к фарфоровой, упоительно гладкой и нежной щеке хладной, Габриэль медленно очертил линию пухлых и бесконечно желанных девичьих губ кончиками аристократичных пальцев и, ласково приманив ее прекрасное лицо к себе, почти невесомо поцеловал ее, чувственно прильнув к медовым устам, на пару секунд вдруг явственно ощущая, как время резко останавливается, неожиданно прерывая свой ритмичный ход. Закончив свои целомудренные попытки, ведьмак с достоинством отодвинулся, затем молча поклонился и, поймав изумительный взгляд девушки, таинственно мерцающий во мраке ночи, загадочно улыбнулся, обнажая ряд жемчужно-белых зубов. Приложив к собственным губам указательный палец, он покачал головой, как бы прося ее пока ничего не говорить и сжав изящную женскую кисть в своей контрастно большой ладони, шепотом сказал.
- В любой момент все может измениться. Мы и только мы творцы собственного счастья… Но сейчас, я знаю того, чье счастье для меня куда важнее собственного. И на эту ночь, я хочу, чтобы ты знала. Я люблю тебя, Деми.
